Турнир	Игры	Голы	Предупр	Удал
Чемпионат СССР/России	119	15	11	1
Кубок СССР/России	17	1	2
Сборная СССР/России	16	1
Еврокубки	6	1
Ин. Чемпионат	47	8
Ин. Кубок	1
Всего	206	26	13	1

 

Год	Чемпионат		Игр(Голов)
1987	ЦСКА (Москва)		27(6)
1990	ЦСКА (Москва)		21(3)
1991	ЦСКА (Москва)		24(5)
1991/92	Славия (Прага)		11(1)
1992/93	Славия (Прага)		21(5)
1993/94	Славия (Прага)		15(2)
1994	ЦСКА (Москва)		8(0)
1997	Тюмень (Тюмень)		20(0)
1999	Локомотив (Нижний Новгород)		19(1)
Год	Кубок		Игр(Голов)
1986/87	ЦСКА (Москва)		1(0)
1987/88	ЦСКА (Москва)		4(0)
1989/90	ЦСКА (Москва)		4(0)
1990/91	ЦСКА (Москва)		4(1)
1991/92	ЦСКА (Москва)		1(0)
1993/94	Славия (Прага)		1(0)
1993/94	ЦСКА (Москва)		2(0)
1999/00	Сокол (Саратов)		1(0)
Год	Сборная		Игр(Голов)
1987	Сборная СССР		1(0)
1990	Сборная СССР		7(0)
1991	Сборная СССР		1(1)
1992	Сборная России		2(0)
1993	Сборная России		2(0)
1994	Сборная России		3(0)
Год	Еврокубки		Игр(Голов)
1991/92	ЦСКА (Москва) К/К		2(0)
1994/95	ЦСКА (Москва) К/К		1(0)
1992/93	Славия (Прага) К/У		2(1)
1993/94	Славия (Прага) К/У		1(0)

Примечание!

  

ПОМОГИТЕ НАШЕМУ ПРОЕКТУ

ФУТБОЛЬНЫЕ БОМБАРДИРЫ РОССИИ

перевод НА КАРТУ

4817 7601 9403 8885

    

БОМБАРДИРЫ

1	Дзюба Артём	244
2	Кержаков Александр	226
3	Павлюченко Роман	189
4	Веретенников Олег	185
5	Мостовой Александр	163
6	Родионов Сергей	162
7	Кириченко Дмитрий	152
8	Лоськов Дмитрий	152
9	Смолов Федор	156
10	Бесчастных Владимир	148
11	Карпин Валерий	143
12	Черенков Федор	141
13	Гаврилов Юрий	140
14	Аршавин Андрей	132
15	Семак Сергей	131
16	Тихонов Андрей	127
17	Андреев Сергей	126
18	Сычев Дмитрий	125
19	Погребняк Павел	125
20	Вагнер Лав	124
21	Колыванов Игорь	118
22	Семшов Игорь	115
23	Промес Квинси	114
24	Саленко Олег	114
25	Титов Егор	113
26	Кокорин Александр	107
27	Булыкин Дмитрий	106
28	Терехин Олег	105
29	Комличенко Николай	104
30	Азмун Сердар	103
31	Есипов Валерий	102
32	Чалов Фёдор	100
33	Бородюк Александр	100

  

 

Краткая биография

Владимир Иосифович Татарчук родился 25 апреля 1966 года в поселке Матросово Магаданской области. РСФСР. СССР. Воспитанник футбольной школы города Владимир-Волынского и общеобразовательной школы-интерната спортивного профиля (ОШИСП) города Львова. Полузащитник. Заслуженный мастер спорта СССР.

* * *

ДВАЖДЫ ПОСЛЕДНИЙ ЧЕМПИОН?

Еще немного, и мы могли забыть одну из тех ярких звезд, которые сотворили для ЦСКА в 91-м победу в последнем первенстве СССР. Владимир Татарчук уехал в страну, которая не относится к футбольным грандам Европы. Чехословакия — это не Италия и не Испания. Но Павел Садырин пригласил Татарчука в российскую сборную. И теперь появилась возможность поговорить о том, как сложилась его, судьба после отъезда.

— Был январь 1992 года, когда руководство клуба «Славия» пригласило меня в Прагу на смотрины. Двух дней тренировок оказалось достаточно, чтобы сесть за стол и подписать контракт на два года.

— В том, что вы их устроили, не вижу ничего удивительного. Удивительно то, что вас устроила Чехословакия.

— Других предложений в тот период не было, не было и смысла гадать. К тому же я рассчитывал, что, побыв годик в Праге, продолжу путешествие в западном направлении.

— А ЦСКА разве не мог быть плацдармом для западного перехода?

— Мог, наверное. Но в ЦСКА не платили пражских денег.

— И откуда, интересно, появились деньги в клубе бывшей соцстраны?

— Команду купил американский миллионер пан Корбл. И до него в «Славии» деньги были, а с его приходом их стало еще больше. Финансовых проблем в клубе не существует.

— Даже в сравнении с командами ведущих футбольных стран?

— Если заключаешь персональный контракт, думаю, получаешь те же деньги.

— Что пан Корбл требовал взамен?

— Минимум — участие в Кубке УЕФА. А перед нынешним, последним для объединенной страны чемпионатом, поставил задачу стать чемпионом. Для него, выходца из Чехословакии, нет ничего престижнее.

— Давайте обо всем по порядку. Вы приехали к началу второго круга чемпионата 91/92. На каком месте была «Славия»?

— На пятом. В итоге заняла четвертое. Еще во время зимнего перерыва мы отправились в Америку, где я отыграл все матчи и начал постепенно привыкать к партнерам. В первых двух играх чемпионата также выходил на поле, но потом тренеру что-то (я так и не понял что именно) не понравилось, и две игры я отсидел на скамейке. Однако два поражения заставили руководство вернуть меня в состав, и все оставшиеся матчи я отыграл, причем на том же месте, что и в ЦСКА, — под нападающими.

— Наверное, не только вами американец усилил команду?

— Незадолго до меня в «Славию» пришел Драгиша Бинич. Тот самый, который в 91-м вместе с «Црвеной Звездой» Кубок чемпионов выиграл. Играл он в нападении, но не слишком успешно, и сегодня в команде его уже нет.

— Вернулся домой?

— Да, хотя в Чехии, женившись на чешке, он развел бурную коммерческую деятельность, в результате чего футбол и отодвинулся на второй план. В общем, новому тренеру Яробински его отношение к футболу не понравилось. А Яробински в футболе не новичок: в свое время «Спарту» несколько раз к чемпионству приводил, а потом еще два года в Испании работал.

— Кто-то еще из иностранцев играет в «Славии»?

— Нет. Но есть три игрока своей сборной. Номер один — лучший снайпер нынешнего чемпионата Павел Кука, также играют защитники Сухопарек и Бергер.

— Каким было ваше первое впечатление о «Спарте»?

— Стыдно было смотреть на то, как играет команда. С приходом Яробински все изменилось, теперь от футбола я стал получать удовольствие.

— С языком проблемы были?

— Нет, в чешском ведь много русских и украинских слов. Сейчас я овладел им в совершенстве. И отношения с партерами установились быстро. А за полтора года я уже стал своим, как когда-то в Москве после переезда с Украины.

— Тем более что Прага с футбольной точки зрения чем-то Москву напоминает. Например, количеством команд в высшей лиге. Их ведь в Праге четыре?

— Да. «Славия», «Спарта», «Богемианс» и «Дукла». Последняя, правда, потеряв поддержку армии, вниз свалилась. Прошли ее времена.

— Футбол людей интересует?

— Не слишком. На нас и «Спарту» еще ходят, а на другие команды совсем мало зрителей собирается.

— Какая обычно аудитория у «Славии»?

— Около десяти тысяч. Но на встречи со «Спартой» тысяч 25–30 приходит. У «Спарты» больше болельщиков.

— Если не ошибаюсь, в турнире УЕФА вы один гол забили?

— Да, шотландскому «Хартсу». Правда, он хоть и был победным, все равно счастья команде не принес. В гостях мы 2:4 проиграли. А гол, между прочим, признали лучшим в месяце. От бровки штрафной пробивал. И мяч прямо в ворота через голкипера отправил. Тот ведь борьбы за мяч ждал, а я вовремя заметил, что он из ворот чуть-чуть вышел. Ту игру, кстати, Хусаинов судил, администратор нашей сборной.

— В «Славии» вы штрафные исполняете?

— Не все, только с крайних точек. А голов всего в этом чемпионате забил шесть.

— А кто-то еще из наших играет сейчас в Чехословакии?

— Игорь Якубовский из «Металлиста» — в Ческе-Будеевице. Все у него хорошо, но недавно красную карточку получил и в последних матчах не играл. Есть еще Виктор Двирнык, который раньше за киевский дубль играл. Я его даже не знал, а здесь он сначала в братиславском «Интере» оказался, а теперь вот в пражской «Спарте». Играл в атаке, забивал немало, но в последнее время на поле что-то не выходит.

— Как судят в Чехословакии?

— Безобразно. Но с желтыми карточками у меня проблем нет, За полтора года всего одну получил, а здесь игру только после четырех пропускают.

— Сборов — тех, к каким привыкли здесь, — там, наверное, нет?

— Там система западная. Утром, за день до игры, тренируемся, потом собираемся в гостинице и отдыхаем. А в другие города вообще только в день игр отправляемся. Расстояния небольшие. Больше четырех часов на автобусе тратить не приходится.

— Знаю, что вы дружите и общаетесь с Валерием Брошиным. Как у него дела в Испании?

— Плохо. Долго не играл, потом было начал, да получил травму. Ту же, что у меня месяц назад была, — боковые связки повредил. Уже месяц как на поле не выходит. Да и в целом игра во втором, пусть и испанском, дивизионе его не вдохновляет. Трудно работать с тренером, который в футболе не понимает.

— И все-таки не могу поверить, что Чехия вас абсолютно устраивает?

— Нет, конечно. Кто не хочет чего-то большего? Подожду еще полгода, а там, возможно, что-нибудь изменится. По крайней мере, немецкие селекционеры с Чехии глаз не спускают.

— А как же ЦСКА?

— Смотрел я матч ЦСКА — «Жемчужина». Разочаровал он меня. Не могу забыть ту команду, которая стала чемпионом. Ничего подобного в моей жизни не было. Если бы был у меня временный контракт, как у Димы Кузнецова, в прошлом году обязательно помог бы ЦСКА летом, во время отпуска. Когда игры Лиги чемпионов смотрел, было желание с места сорваться и на поле выйти. А вообще-то у клуба сейчас новый тренер, новая команда, Им жить дальше.

-Теперь вас ждут решающие игры первенства Чехословакии?

— Да, со дня на день приедет наш американец. Будет, наверное, стимулировать команду на оставшиеся три игры. Пока отстаем от «Спарты» на 2 очка. Шанс есть, потому что при равенстве очков преимущество будет у нас. Ведь обе личные встречи у «Спарты» выиграли со счетом 2:0. Что ни говорите, а я имею возможность стать последним чемпионом еще одной страны.

Михаил ПУКШАНСКИЙ. Газета «Спорт-Экспресс». 21.05.1993.

* * *

ТУШИНСКИЙ АЭРОДРОМ

Весной появилось в «Спорт-Экспрессе» коротенькое сообщение о его назначении главным тренером «Красного Октября». И что это подумалосъ, олимпийский чемпион, одна из легенд золотого ЦСКА-91, тренерскую карьеру решил начать с первенства КФК?

ПО ЯШИНСКИМ МЕСТАМ

В районе метро «Тушинская» обнаружилось сразу три стадиона. На тот, где играл «Красный Октябрь», мы попали с 15-минутным опозданием. Пока шли к скамейкам запасных вокруг лысого коричневого поля, «красные» забили.

— О, «СЭ» удачу принес! — приветствовал нас вице-президент «Красного Октября» Олег Пономарев.

Удачу, выяснилось, немалую: закончилось все рекордной для «Красного Октября» победой над «Чертаново» — 9:1!

— Футбольная школа при заводе, выпускающем авиадвигатели, существует с незапамятных времен, — рассказывает Пономарев. — Но в первенство КФК команду заявили только в этом году. По сути, за всю историю «Красный Октябрь» подарил миру всего одного воспитанника. Зато какого — Льва Яшина! До 1948 года он работал на заводе, тренировался вот на этом поле и жил прямо на территории стадиона. После матча обязательно покажу его комнату — сейчас там раздевалка.

— Как удалось заполучить в тренеры олимпийского чемпиона?

— Равиль Сабитов посоветовал. Обратились к нему за два дня до старта, он и говорит: «Берите Татарчука — не пожалеете». Действительно, не жалеем. Поначалу 0:8, 0:10 проигрывали: команда на ходу формировалась, 16-летние пацаны на поле выходили. А теперь уже мысль в игре отчетливо читается. Но у нас задача — не во вторую лигу выйти, а инфраструктуру наладить. К следующему сезону на месте нынешнего болота искусственный газон положим, трибуну расширим, помещения облагородим. Детских тренеров набрали квалифицированных. Хотим превратить «Красный Октябрь» в кузницу молодых кадров.

Яшинская комната оказалась просторной, с высокими потолками.

— Здесь вот стена была, а здесь, предположительно, кровать Льва Ивановича, — увлеченно рассказывает Пономарев. — Памятную доску обязательно повесим.

МОДА ГОДИТСЯ НЕ ДЛЯ ВСЕХ

— Чем занимались до «Красного Октября»? — вопрос Татарчуку.

— Зимой работал в школе ЦСКА с ребятами 1988 года рождения. Но пришлось уйти.

— Большими задачами работодатели вас не обременили?

— Создать нормальную команду — других задач нет. Но я уже втянулся в тренерскую работу, и, естественно, не хочется находиться на последних местах. Стремлюсь, чтобы команда показывала хороший футбол. Начинать-то пришлось с места в карьер, без предсезонной подготовки — только сейчас немного сыгрались. Но не хватает мужской злости, концентрации — два гола пропустят и останавливаются. В общем, работать еще и работать. А перспективные игроки есть: Пакшин, Сурков, Степанов, левый полузащитник Петровский из спартаковской школы — все 86 — 87-го годов рождения. Впереди хорошая связка Домнин — Гуриненко. Эти постарше, но играют не всегда правильно. Сегодня вот правильно сыграли, и у них многое получилось (нападающие забили на двоих 7 мячей. — Прим. «СЭ».).

— КФК, надо полагать, для вас — своего рода аэродром, взлетная полоса. Видите ли себя в роли главного тренера команды премьер-лиги?

— Как любой молодой игрок думает о сильной команде, так и начинающий тренер… Хотя это разные виды деятельности.

— За футбольной модой следите? Как, к примеру, относитесь к игре в линию?

— Честно говоря, мне эта схема не нравится. Для линейной обороны нужно иметь определенный подбор игроков и время для их обучения. И играть вместе люди должны постоянно. А у нас одни учатся, другие работают — все время кто-то выпадает из тренировочного процесса. Против таких соперников, как «Чертаново», защищаться в линию даже проще, чем с либеро, но с командой более мастеровитой слишком велик риск пропустить выход один в один.

УЕХАЛ ИЗ КИЕВА — НАЗВАЛИ РВАЧОМ

— Давайте вернемся в середину 60-х. Как оказалась ваша семья в Магаданской области, где вы родились?

— Отец был шахтером, отправился туда на заработки. Когда мне исполнилось четыре года, вернулись во Владимир-Волынский.

— В семье со спортом кто-то был связан?

— Нет. Мать работала на швейной фабрике, старший брат ни в какую секцию не ходил.

— Как же вы стали футболистом?

— Сам не знаю почему, как только из Магадана приехали, схватился за мячик. Может, просто других занятий не было? Повезло с первым тренером. Ярослав Кореневский, царствие ему небесное, дал мне очень многое, а после 6-го класса отвез в львовский спортинтернат, где я попал в группу к известному в прошлом форварду «Карпат» Владимиру Данилюку

— Среди сверстников выделялись?

— Наверное, раз за Волынскую область играл. Был нападающим, нередко забивал по 4 — 6 мячей в матче. Но в 8-м классе начали резко расти кости, и практически целый год «вылетел». Потом рассказывали, что меня даже хотели выгонять из спортинтерната. Но как только переходный возраст прошел, все встало на места, и в 10-м классе меня уже привлекали в основной состав «Карпат». Поэтому, кстати, считаю: до 20 лет списывать человека нельзя — он в любой момент может прибавить.

— Кто-то из ваших товарищей по спортинтернату заиграл на высоком уровне?

— Вадим Тищенко, но он был постарше, а из моего возраста Слава Ланцфер и Миша Стельмах за харьковский «Металлист» выступали.

— Что за история вышла с вашим приглашением в киевское «Динамо»?

— Приехал, поговорил с Лобановским, вроде бы поняли друг друга. Потренировался с основным составом. А там что ни имя — звезда. Посчитал, что ничего мне в Киеве не светит, сел в поезд и уехал.

— Свой первый гол за «Карпаты» помните?

— Нет. По молодости о статистике не заботился, а вот отец собирал вырезки из газет. Сейчас бывает любопытно просмотреть. После Киева, например, написали, что я рвач — попросил, мол, квартиру, машину. А на деле всего лишь не хотел сидеть в запасе.

— Не жалели, что во взрослом футболе в нападении практически не поиграли? Когда, к слову, поменяли амплуа?

— Смена происходила не сразу. С острия передвинулся во вторые форварды, затем еще чуть назад, наконец, уже в ЦСКА, Юрий Морозов поставил «под нападающими». Мне и впереди нравилось играть, и в оттяжке. Считаю, в полузащите у меня получалось неплохо.

— Что больше нравилось: забивать или отдавать голевые передачи?

— Наверное, все-таки передачи. Конечно, гол всегда вызывает взрыв эмоций, но не менее приятно, скажем, вывести партнера на пустые ворота.

МАРШ-БРОСОК

— В юношескую сборную когда попали?

— В 83-м Борис Игнатьев пригласил. Он создал команду, многие игроки которой потом не затерялись во взрослом футболе. Тренировки у Игнатьева были очень интересными, и в сборную к нему всегда приезжал с радостью. Жизнь мне не раз доказывала: результата достигает только настоящий коллектив, где один за всех, все за одного. Так было и у Игнатьева, и в олимпийской сборной у Бышовца, и в ЦСКА золотой поры, и, наконец, в Тюмени.

— В финале юношеского ЧЕ-84 сборная СССР уступила Венгрии в серии послематчевых пенальти. Обидно было?

— Не то слово. А мне вдвойне — я ведь свой пенальти не забил. В левый угол ударил на удобной для вратаря высоте. После этого к 11-метровой отметке практически не подходил. Для нас поле Лужников вообще несчастливым было — все время по пенальти проигрывали. Через год в полуфинале юниорского чемпионата мира испанцам так уступили, хотя по ходу встречи вели — 2:1, а затем в матче за 3-е место — Нигерии.

— В ЦСКА по призыву очутились?

— Да, возраст подошел. «Карпаты» пытались меня спрятать, устроили «сыном полка».

— «Сын полка» — это как?

— Отправили в музыкальную часть. Два дня от московского подполковника львовскими огородами бегал, у друга на квартире хоронился — все равно нашли.

— Тогда ЦСКА собирал под свои знамена лучших молодых футболистов — Савченко, Медвидя, Иванаускаса, Пятницкого, Мананникова, Колотовкина.

— Только не таким способом, как меня. Хотя, конечно, по доброй воле переходили немногие. Все-таки прикипаешь к родному месту — будь то Львов, Закарпатье или Вильнюс — и уезжать, особенно молодому, не хочется.

— Насколько правдивы рассказы о том, что в ЦСКА с нерадивыми футболистами не церемонились — могли и в часть сослать на перевоспитание?

— Меня именно так и наказали сразу по прибытии. За то, что прятался. Месяц провел в части на территории клуба, затем в Таманскую дивизию отправили. За четыре дня хлебнул солдатской жизни. В 6 утра подъем, пробежка — шесть километров в кирзовых сапожищах. И думал я, что это называется «тяжело» — пока не попробовал марш-бросок с полной выкладкой на 15 километров. Аппетит на бегу проснулся — о курице мечтал, помню, и о «фанте». Каска то в переносицу даст, то в затылок. Автомат слетает. Надо ж так попасть, думаю… Ребята видят — футболист из последних сил держится. Автомат взяли, я каску в руки — так с ней и бежал. Команду слышишь: «Атака слева!» — бросаешься на землю. Слава богу, сухо было. Самая страшная мысль — вдруг это надолго? Октябрь был, начиналась так называемая вооруженка (первенство Вооруженных Сил. — Прим. «СЭ»). Тот самый Александр Кузнецов, который сейчас в ЦСКА работает, меня включил в сборную округа. Финальная часть во Львове проходила. Отыграли, я у Кузнецова на два дня отпросился. А «Карпаты» как раз в Москву на игру ехали. Поездом. И прямо в поезде у меня живот скрутило. Сутки боль не проходит. Доезжаю с бывшей своей командой до Песчаной улицы — там раньше что-то вроде военной гостиницы было, — и ночью так прихватило, что с кровати не встать. Слава богу, что с «Карпатами» остался, а не поехал в Архангельское. Доктор антибиотики дает — из меня со рвотой все выходит. В туалет сходить не могу. Приехала «скорая» — врач живот даже не потрогал: «Ничего страшного». Собрались было уезжать, да врач «Карпат» за горло их схватил. Госпиталь, операционный стол — потом узнал, что, опоздай мы минут на десять, и повезли бы меня уже не в больницу… Но все равно полсезона после операции аппендицита пропустил.

— В тот год Морозову вернуть ЦСКА в высший дивизион не удалось.

— Состав только наигрывался, к тому же мы были очень молоды. А союзная первая лига — турнир серьезный. Через год окрепли, шагнули наверх, но к борьбе в элите оказались еще не готовы.

ДВЕ КАРТОЧКИ В ОЛИМПИЙСКОМ ФИНАЛЕ

— Тренера олимпийской сборной Анатолия Бышовца ваш статус игрока первого дивизиона, однако, не смущал.

— Каждый тренер подбирает состав на свой вкус. Наверное, какие-то мои футбольные качества Бышовца привлекли.

— Что скажете о той команде, завоевавшей золото Сеула?

— Главное, что удалось Анатолию Федоровичу, — создать коллектив единомышленников. Он пригласил голодных до результата людей и поставил им игру. Плюс у нас были лидеры — Добровольский с Михайличенко.

— Чем больше всего запомнился Сеул лично вам?

— Двумя желтыми карточками в финале с бразильцами.

— За что получили?

— Моменты были такие, в которых карточками размахивать совершенно не обязательно. Сначала на бровке Бебето резко тормозит, я случайно наступаю ему на ногу — он валится, корчится… Первая желтая. Потом догонял кого-то, чуть за руку придержал — вторая. В раздевалке рвал и метал. Из угла в угол ходил — ждал, когда все закончится.

— А когда закончилось, какие были ощущения?

— В первый час даже не сознавал себя олимпийским чемпионом. Понимание, что сделали большое дело, пришло позднее.

— Вас сейчас не удивляет, что удалось опередить такие мощные футбольные державы, как Бразилия, Италия, Аргентина, Германия, за которые на Олимпиаде играла не одна звезда первой величины?

— Нет. Мы превзошли соперников в игровой дисциплине. А еще были патриотами и очень хотели победить. Проблемы же российского футбола во многом связаны как раз с тем, что деньги отодвинули на задний план все прочие ценности.

— Вы принимали участие в отборочных играх к ЧЕ-92 и ЧМ-94, но в финальных турнирах не выступали. Что помешало?

— Вопрос не по адресу. Сам я считал себя не хуже тех, на ком останавливали выбор тренеры.

РЕКОРД ЦСКА

— Вы работали со многими известными тренерами. Кто из них сильнее всего повлиял на вас?

— В техническом и тактическом плане многое дал Игнатьев. Морозов же заложил физический фундамент, который позволил доиграть до солидного по футбольным меркам возраста.

— В 89-м ЦСКА возглавил Павел Садырин, и за три сезона команда совершила невероятное: выйдя в высшую лигу, выиграла серебро, а через год золото, превзойдя рекорд, который в конце 70-х установил со «Спартаком» Константин Бесков. Некоторые болельщики считают ЦСКА-91 лучшей клубной командой отечественного футбола за последние четверть века. В чем был секрет успеха?

— Считаю, создал ту команду Юрий Андреевич Морозов. Но при нем в клубе было слишком много армейского. Любой человек в погонах, не имевший к футболу никакого отношения, мог зайти в раздевалку, отчитать за игру, напугать казармой. Такой психологический груз играть не помогает: на поле перестраховываешься — не дай бог ошибиться. А с 89-го подобного давления уже не было, мы почувствовали свободу. Состав же наигрывался несколько сезонов, да и Садырин, конечно, хороший тренер — команда при нем была играющая. И люди подобрались техничные, и физическую готовность Морозов нам заложил отменную. Садырин же, придя в ЦСКА, по-человечески поступил очень правильно. Мы ведь разбегаться хотели, а он говорит: «Давайте потренируемся немного. Кого что-то не устроит — уйдет». Поработали месяц, и все остались. Расставаться-то не хотелось — чувствовали, что у нас неплохо получается. Именно в этой команде.

— Лидером у вас кто считался?

— Как такового лидера не было, если у кого-то игра не шла, другой за него отрабатывал, помогал. То есть в отдельном матче лидером мог стать каждый.

— «Спартаку» в чемпионате-91 ЦСКА все же два раза уступил. Почему?

— Не знаю: вышло так, что обе игры я пропустил.

— Тогда какой матч того первенства запомнился вам больше всех?

— Последний, с московским «Динамо». Галямин забил, выиграли 1:0 и стали чемпионами.

— Почему не удалось сохранить команду?

— Об этом надо спрашивать у тогдашних руководителей ЦСКА. Из Испании поступили предложения Корнееву, Кузнецову, Галямину — с этого все и пошло.

— Была возможность удержать их?

— Думаю, да. ЦСКА ждало выступление в Лиге чемпионов, и если уж так хотели заработать на продаже футболистов, через год получили бы за них в десять раз больше… Тут еще вот что. Садырин — человек не такой простой. После чемпионства пошли конфликты, что-то Пал Федорычу в нас не понравилось… Когда чемпионат выиграли, дали нам от банка что-то вроде памятной медальки, где-то она у меня валялась, — говорили, пять тысяч рублей стоит. Сохраните, мол, через две недели будет 14 тысяч. А спустя неделю банк обанкротился, и медалька только как память осталась. Ни один человек не успел ее в деньги обратить. А чествование после сезона устраивали в ресторане на Пресне, на набережной. Всей командой туда приехали — и тут выясняется, что банкет этот не для нас. Мест нет.

— То есть?

— Вот — «то есть»! Гостей было много, побродили мы минут пять между столами, да и разъехались. Отпраздновали… А знаете, сколько мы зарабатывали? 120 офицерских плюс 350 рублей ставка. По сравнению с обычными людьми — неплохо. Но не более.

— Если бы армейцы сохранили состав, был бы шанс не допустить абсолютной монархии «Спартака» в 90-х?

— Безусловно. По крайней мере такого, чтобы один клуб настолько превосходил остальные, не было бы.

В «СЛАВИИ» У ПЕТРЖЕЛЫ

— Как возник вариант со «Славией»?

— В 92-м Масалитин туда ездил на смотрины, то ли не подошел, то ли что другое — не остался. Но меня чехам рекомендовал. Созвонились: «Поедешь?» — «Поеду!» Спонтанно получилось. Три дня меня просматривали и предложили контракт. Понравился я тренеру Петржеле.

— Какой он человек?

— Общительный. В то время был начинающим тренером — может, что-то в нем за десять лет и изменилось… Но тренировочный режим уже тогда у него был какой-то немыслимый. Месяц подготовительного периода, чувствую — не то. В глазах темно, парни бродят, как потерянные, игра ни у кого не клеится, апатия, делать ничего не хочется… За месяц он сломал команду!

— Потом пришли в себя?

— Месяца через три.

— Представляем, как эти три месяца играли.

— Не играли. Мучились. Меня взяли в «Славию» — я чувствовал себя великолепно, а после месяца тренировок Петржелы начался обвал. С ума сходили от нагрузок, желание тренироваться пропало. В какой-то момент собрался уходить: и меня Петржела в состав перестал включать, и команда плохо играла. По чистой случайности «Славию» не рвали на много-много мячей — то 0:1 проиграем, то 0:0.

— 1:7 не было?

— Нет. Поэтому, когда смотрел, как Питер проигрывает в Москве «Динамо», сразу все понял. Мне Петржела повторял как заведенный: «Играй в тело!» Я поначалу объяснить пытался, что у меня футбол другой, не корпусом я должен оттеснять — он не верил. Пока своими глазами один эпизод в моем исполнении не увидел. Веду мяч, краем глаза вижу — сбоку парень на меня летит. Готов сносить, даже глаза закрыл. Я мячик вперед прокинул, сам назад — и этот улетает точнехонько к Петржеле на лавочку. После спрашиваю: надо было мне плечо выставлять? Ничего не ответил…

— Петржелу в итоге уволили?

— «Попросили» полгода спустя. Четвертое место «Славия» заняла. В составе у нас Кука был, а Шмицер с Бергером в дубле, на подходе. Петржела ушел, новый тренер в дубль заглянул — и там на этих ребят наткнулся. Я против них пару двусторонок сыграл — уже тогда видно было, что мальчишки толковые.

— Почему вернулись в Россию?

— Армейский клуб, которому я по-прежнему принадлежал, не сошелся со «Славией» по финансам.

— Однако в сезоне-94 вы не провели за ЦСКА ни одного матча, хотя числились в заявке.

— Александр Тарханов создавал свою команду, и я оказался ему не нужен.

КРАЖА

— Правильно говорят — если у тебя украдут что-то, вся жизнь по-другому пойдет. Она и пошла. В Праге меня на прощание здорово грабанули…

— Как?

— Заказали мы машину, вещи в контейнер — и в Москву. А машина не доехала, потерялась дорогой. Пытались найти, но история темная: водитель говорит, что после белорусской границы его тормознули, приставили пистолет и все перетащили в другую машину. Указал село, где нападение зарегистрировал. Мы туда звоним — ничего похожего не было. На белорусской границе говорят, что такая машина не проезжала.

— Много потеряли?

— Все, что нажили. От мебели до фотографий. Бог с ними, с вещами — в футболе все пошло наперекосяк. Я чувствовал, что в игре не потерял ничего, а отношение ко мне изменилось. Смотрели на меня в России, как на заурядного игрока.

ШЕЙХИ

— Довела меня жизнь до Саудовской Аравии. Где европейцу тяжело. За те полгода, что мы с Сергеевым там пробыли, одних только тренеров пятеро сменилось. Начиная с того самого венгра Варги, который нас туда привозил. Он и тренер, и агент. Жили в постоянном напряжении — даже в город выйти проблема. Не выпьешь, не расслабишься… Иногда детей в «Макдональдс» выведешь — и все развлечение. Кругом мутавы, полиция нравов, — следят за порядком. Как-то жены наши вышли в магазин без платков, а мимо мутавы проезжали. Мужья за жен отвечают — так нам строгий выговор был. Могли вообще посадить. Как-то вратарь наш на свадьбу всю команду зазвал — так два часа чай пили. Мужчины в одном зале, женщины — в другом. Невесту нам так и не показали.

— Вы Саудовскую Аравию иначе представляли?

— Да, приукрасил Варга: «Хорошо сыграешь, шейху понравишься — ключи от машины бросит…»

— Не бросил?

— Нет, конечно. Шейхи, как выяснилось, жадные. Какие там ключи — зарплату не давали! Мы с Сергеевым играть отказались, и нам вроде согласились выплатить, но с условием: чтобы ни один человек в команде не знал, что мы деньги получили. Вечером тренировка, вся команда с расспросами: «Получили деньги?» Все до единого в курсе!

— А что за шейх-то у вас был?

— Бывший пастух. Пас баранов, и американцы у него землю выкупили под строительство. Вот и весь путь к богатству. Шейх из него что надо вышел — 20 жен, 80 детей… Земель — с пол-Строгино. Многое, конечно, в Аравии смущало. И то, что в европейских клубах платят лучше, и то, что во время тренировок все коврики достают и молиться начинают. После игры обычно ворочаешься, часов в шесть утра только засыпать начнешь — мулла кричит, молитва… В Мекку нас не пустили. Вся команда на автобусе через город, а нам специальную машину выделяют — и в объезд: не правоверные. Зато каждую пятницу развлечение народу — казнь. Весь город собирается, не пробиться. Одному нашему игроку все завидовали — окна у него на площадь выходили. В подробностях рассматривал, как головы отлетают.

В ТАРАСОВКУ НЕ ТЯНУЛО

— Возвратился в Москву — три месяца просидел без работы. Помог Игнатьев — в «Тюмень» Александру Ирхину порекомендовал. Последняя команда, в которой получал от игры удовольствие.

— Позднее вам еще выпало поработать под руководством Валерия Овчинникова в нижегородском «Локомотиве». Каковы ощущения?

— Тяжело. В том плане, что мыслить на поле особо не требовалось: мяч на ногу — и туда его. А там как получится. Середину, как правило, мяч перелетал со свистом — я только голову успевал поворачивать.

— Считаете, как игрок полностью реализовали себя?

— Нет. Во-первых, если бы после чемпионского сезона ЦСКА сохранил состав, думаю, у всех игроков в дальнейшем была бы совсем иная жизнь. Во-вторых, не повезло, что после Чехии не по своей воле оказался в армейском клубе.

— В другую российскую команду не могли перейти?

— Когда Тарханов еще работал в «Спартаке», меня звал туда Олег Романцев. Я отказался. Не тянуло в Тарасовку. Мысли тогда какие были? Приехал играть за свой клуб — куда я без ЦСКА? А в ЦСКА не сложилось.

— Сумели бы освоиться в «Спартаке»?

— Сейчас об этом можно только гадать. Хотя, мне кажется, спартаковский стиль понимал неплохо.

— Из футболистов, выступающих сегодня в чемпионате России, кто нравится?

— Семак, Титов, Лоськов. Но таких, кто стабильно хорошо играет, практически нет. Кириченко нравится как игрок замены. Когда его выпускают с первых минут, он теряется.

— Что думаете о нынешнем ЦСКА?

— Результат есть — уже хорошо. А игра, быть может, со временем придет.

— Чем можно объяснить неудачи сборной?

— Тем, что мало в нашем футболе квалифицированных исполнителей. Которые играют не по настроению, а постоянно. У нас же как: в одном матче он выложился, показал себя, а в следующем — просто находится на поле. И сборная из-за этого становится непредсказуемой.

— Сколько у вас детей?

— Двое. Сыну Владимиру 14 лет, в школе ЦСКА тренируется у Валерия Минько. Футболистом хочет быть. Дочке Юле нет еще четырех. Пока не знаю, кем она будет.

— На какой позиции играет сын?

— Правого полузащитника.

— Есть перспектива?

— Не пройдет желание — чего-то добьется.

— Как жена к футболу относится?

— Привыкла. Познакомились-то давно, в львовском спортинтернате — она легкой атлетикой занималась.

— Кроме футбола есть увлечения?

— Люблю посидеть с удочкой. А больше ни на что времени не хватает. Я ведь еще за сборную ветеранов бегаю. Колотовкин, Быстров, Лосев, Сабитов, Бубнов… Хорошая компания. Люди мы не старые, не пузатые, форму держим — потренировались бы всерьез, так и в первой лиге сыграли бы.

— Чего хотелось бы больше всего на свете?

— Желаний, как у всякого нормального человека, много. Но главное, наверное, чтобы дети здоровыми росли.

— А футбольная мечта какая?

— Раз уж стал тренером — не затеряться.

Юрий ГОЛЫШАК, Алексей ЩУКИН. «Спорт-Экспресс». 01.08.2003.