Год	Чемпионат		Игр(Голов)
1978	Спартак (Москва)		7(0)
1979	Спартак (Москва)		31(4)
1980	Спартак (Москва)		32(6)
1981	Спартак (Москва)		32(4)
1982	Спартак (Москва)		33(10)
1983	Спартак (Москва)		33(10)
1984	Спартак (Москва)		25(8)
1985	Спартак (Москва)		33(13)
1986	Спартак (Москва)		22(8)
1987	Спартак (Москва)		27(12)
1988	Спартак (Москва)		30(3)
1989	Спартак (Москва)		28(7)
1990	Спартак (Москва)		11(1)
1991	Спартак (Москва)		22(3)
1993	Спартак (Москва)		32(6)
Год	Кубок		Игр(Голов)
1979	Спартак (Москва)		2(0)
1980	Спартак (Москва)		8(0)
1981	Спартак (Москва)		4(1)
1982	Спартак (Москва)		3(1)
1983	Спартак (Москва)		2(1)
1984	Спартак (Москва)		2(1)
1985/86	Спартак (Москва)		4(2)
1986/87	Спартак (Москва)		2(1)
1987/88	Спартак (Москва)		4(0)
1988/89	Спартак (Москва)		4(1)
1989/90	Спартак (Москва)		4(0)
1990/91	Спартак (Москва)		1(0)
1993/94	Спартак (Москва)		2(3)
Год	Еврокубки		Игр(Голов)
1980/81	Спартак (Москва) К/Ч		6(0)
1981/82	Спартак (Москва) К/У		4(0)
1982/83	Спартак (Москва) К/У		6(1)
1983/84	Спартак (Москва) К/У		7(3)
1984/85	Спартак (Москва) К/У		4(1)
1985/86	Спартак (Москва) К/У		6(3)
1986/87	Спартак (Москва) К/У		3(0)
1987/88	Спартак (Москва) К/У		4(2)
1988/89	Спартак (Москва) К/Ч		4(2)
1989/90	Спартак (Москва) К/У		4(2)
1991/92	Спартак (Москва) К/У		3(1)
Год	Сборная		Игр(Голов)
1979	Сборная СССР		1(0)
1980	Сборная СССР		12(8)
1982	Сборная СССР		1(1)
1983	Сборная СССР		12(5)
1985	Сборная СССР		6(2)
1986	Сборная СССР		3(0)
1988	Сборная СССР		1(0)
1989	Сборная СССР		3(0)
1990	Сборная СССР		5(2)
Год	Летняя Спартакиада народов СССР		Игр(Голов)
1979	СБОРНАЯ МОСКВЫ		7(2)

Примечание!

Турнир	Игры	Голы	Предупр	Удал
Чемпионат СССР/России	398	95
Кубок СССР/России	42	11	1
Еврокубки	51	15		1
Сборная СССР	44	18
Спартакиада	7	2
Всего	542	141	1	1

 

Фёдор Фёдорович Черенков в КЛУБЕ ГРИГОРИЯ ФЕДОТОВА

Фёдор Черенков в списке футболистов, забивших 50 голов и более.

Краткая биография

Фёдор Черенков родился 25 июля 1959 года в городе Москве, РСФСР, СССР. Воспитанник спортклуба «Кунцево» и СДЮШОР «Спартак». Первые тренеры - М.И.Мухортов и А.Е.Масленкин. Полузащитник. Мастер спорта СССР международного класса. Заслуженный мастер спорта СССР.

* * *

ПОЧЕМУ ПОЁТ КУЗНЕЦ

О таких говорят — «божий человек».

У Федора очень светлый взгляд. Долгий. Ты в какой-то момент теряешься — и отводишь глаза, не выдерживая.

Он говорит тихо и как-то отстраненно. А смеется — заразительно.

Ездит Черенков, народный футболист, на метро с неприметным рюкзачком за спиной, сливаясь с толпой. В рюкзачке книжки о себе самом — подарок для корреспондентов «Спорт-Экспресса». Без подарка от Федора никто не уходит. Один из нас давным-давно разговаривал с Черенковым после выездного матча с «Фейеноордом». Федор, уставший после перелета безмерно, на вопросы ответил. А потом достал из кармана крохотный голландский значок: «Держи…»

…Он поражал нас три часа разговора в редакции «СЭ» — точно так же, как поражал когда-то на поле.

Только раз кто-то из нас выдавил — «Федор Федорович». Наверняка проговорив внутренне по-другому: «Федя».

Федя, человек из 80-х, остался Федей и двадцать пять лет спустя. Великое счастье — и ему, и нам всем.

БЕЗ МАШИНЫ ПРОЩЕ ЖИТЬ

— Из чего состоит ваша сегодняшняя жизнь?

— Как и прежде, связана с футболом. Играю за спартаковских ветеранов. За сезон они проводят матчей шестьдесят, я — примерно половину.

— Говорят, вас с Юрием Гавриловым не так давно пригласили консультантами в школу «Спартака»?

— В этом решении, наверное, было больше заботы обо мне — чтобы после перегрузок, которые выпали на меня в годы игровой карьеры, мог участвовать в работе родного клуба.

— К нам в редакцию добирались на метро. Хоть одна живая душа узнала?

— Узнают. Просто иногда люди подходят, иногда — нет. Вот сейчас с Витей Букиевским (защитник «Спартака» 70-х. — Прим. «СЭ») дорогой повстречались. Улыбнулись друг другу. Однажды ехал по Сокольнической линии и столкнулся со спартаковским болельщиком из другого города. Он торопился по делам, но прокатился со мной до «Комсомольской». Вспомнили «Спартак» 80-х. А когда два года назад я свои «жигули» продавал, меня никто не узнавал.

— Без машины жить проще?

— Конечно! Здоровья больше. Соблазн купить машину возникает, особенно когда возвращаешься уставшим за день домой, но я гоню эту мысль. Еду в трамвае — смотрю, как люди одеты. Слушаю, о чем говорят. Чувствуешь жизнь, которая течет вокруг. Мне это необходимо.

— У вас же когда-то «волгу» украли?

— Да я уж и не помню…

— Ваш месячный заработок — тринадцать тысяч рублей. Хватает?

— Вполне. Скоро еще повысят, тысяч пятнадцать-шестнадцать буду получать. Деньги не главное. Нужно стремиться к внутренней гармонии, быть в ладу с самим с собой. С детства врезалась в память старая притча. Сидит богач на мешках с деньгами. Думает: «Куда этот рубль деть? Куда тот?» Слышит — кузнец молотком стучит и песни распевает. Удивился: «Я, такой богатый, молчу. А этот нищий кузнец поет и поет. Дам ему денег». Дал. Кузнец приуныл. Задумался, на что их можно потратить. Перестал петь.

— Мобильный у вас есть?

— Да. Овладеть его премудростями было непросто. Записная книжка в телефоне — удобная штука.

— Компьютером пользуетесь?

— От этого совершенно далек. Брат один раз показал интернет. Первое, что там увидел: «Федор Черенков хотел покончить жизнь самоубийством».

— Хорошего там о вас, поверьте, гораздо больше.

— Правда? Ну спасибо…

Я — СЛАБОХАРАКТЕРНЫЙ

— Какой день в вашей жизни могли бы назвать самым счастливым?

— Рождение дочки и внучки. Когда родилась дочь, у «Спартака» был матч на выезде. В роддом примчался на следующий день, и жена посмотрела на меня настороженно. Знала, что хотел мальчика. Но и девочке очень обрадовался. Жаль, забрать жену с дочкой из роддома не смог — снова начались сборы.

— Крестили дочку?

— Да. И тоже без меня. А вот внучку, которой уже семь лет, крестили вместе.

— Вы-то крещеный?

— Да, но долго об этом не знал. Мне уже 20 стукнуло, когда мама показала, где хранится мой крестик.

— Чем дочка занимается?

— Экономист. Работает и учится на вечернем. Часто приезжает ко мне с внучкой. Удивительная девчушка растет. Ребенку всегда ведь хочется пошалить, повозиться, покричать. А она настолько сообразительная — смотрит на меня и не задает лишних вопросов. Словно оберегает. Бывает, играем, я устаю, а внучка не обижается. Сразу идет к маме: «Сейчас дедушка немножко отдохнет, и мы пойдем с ним гулять».

— Слово «дедушка» в 48 лет вас не пугает?

— Нет. Она меня в основном «деда» зовет.

— Верите, что вам скоро «полтинник»?

— Не думаю об этом. В сложных жизненных ситуациях мне кажется, что я старик. А когда все в порядке — чувствую себя 18-летним мальчишкой.

— Владимир Федотов весной в интервью обронил: «Черенков уехал куда-то в Новгородскую область, отдал свою машину и живет при церкви». Не самый простой был период?

— Это личное. Дело вовсе не в машине. Я был в месте, где живут и трудятся монахи. И верующие люди, которые приходят им помогать, чувствуя потребность в обращении к Богу.

— Вам лучше стало после этого?

— С того момента я не попадаю в больницу.

— Был какой-то случай, заставивший всерьез уверовать?

— Повлияла моя болезнь, полученная в результате перегрузок. Прежде не мог в церкви долго находиться. На меня что-то давило и будто выталкивало наружу. Но все изменилось, когда зашел в храм, который располагался на территории больницы. Понял, что должен позаботиться о своей душе, прийти к Богу — и почувствовал там себя легко и умиротворенно. Меня туда тянет, чему очень рад. Если не буду забывать, что все ниспослано Богом, что должен воспитывать в себе терпение и помогать другим так, как помогали мне, что надо ходить в церковь и молиться, — есть надежда, что болезнь отступит. И все у меня будет хорошо.

— Пост соблюдаете?

— Не могу. Слабохарактерный я человек. Каюсь, страдаю чревоугодием, хотя пытаюсь бороться с собой. В еде стал сдержаннее, но этого мало. Правда, уже не курю, об алкоголе вообще года три назад позабыл. Теперь мне это не нужно.

ВМЕСТО МАТЧА С КИЕВОМ — НА ЭКЗАМЕН

— Кто из друзей звонит чаще всего?

— Стараюсь звонить я. Например, Сергею Родионову. Но не слишком часто. Сергей — занятой человек, постоянно на сборах, и, зная всю напряженность работы профессионального клуба, отдаю себе отчет: лишние звонки не только отвлекают, но и не приветствуются руководством. Созваниваюсь еще с Морозовым, Поздняковым, Гавриловым. Мы со всеми встречаемся на матчах ветеранов, там обычно и общаемся.

— А с однокурсниками по Горному институту сохранили связь?

— Да. Я учился на дневном отделении — единственная поблажка заключалась в свободном посещении. Все экзамены сдавал в срок, завалил лишь «Статистические машины».

— Как же преподаватель осмелился влепить «неуд» такому популярному студенту?

— Мне это пошло на пользу. В школе у меня была классный руководитель — Вера Андреевна Старченко. На редкость принципиальная женщина. Свой предмет — математику — знала «от» и «до». И от нас требовала того же. Вера Андреевна всегда держала класс в строгости — за малейшую ошибку сразу ставила «тройку» или «четверку». Я тогда ужасно расстраивался. Зато математику вызубрил так, что во время контрольной работы успевал и саму контрольную написать, и в оставшиеся минут пятнадцать сделать домашнее задание по русскому языку. А в школьном аттестате по алгебре у меня значилась «пятерка».

Так же и в Горном. Преподаватель по «Статистическим машинам» тоже была очень принципиальная и заслуженно поставила мне «неуд». Когда друзья попытались за меня вступиться, ответила: «А я футболом не увлекаюсь». Стал готовиться к пересдаче. Брал у однокурсников конспекты, приезжал в общежитие после игр и учил, учил, учил. Пересдал в итоге на «четверку», которая по этому предмету была равносильна «пятерке».

— Это легенда, что Бесков отпустил вас на экзамен с матча против киевского «Динамо»?

— Все так и было! Экзамен назначили прямо в день игры, и Бесков сказал: «Раз так — езжай». В те годы с этим было жестко — по звонку ничего не сделаешь. Сдал экзамен, еду к ребятам в общежитие. Такси на радостях поймал — так-то на троллейбусе добирался. Попросил водителя включить радио, и слышу, что мы победили 2:1. Можно было праздновать сразу два события!

— Тема диплома?

— «Смоло-инъекционное упрочнение горных пород». Писал его и на базе, и дома, и в общежитии.

— Что-нибудь из этого в жизни пригодилось?

— Встречи с людьми, которые живут трудовой жизнью — куда более суровой, чем наша, футбольная, — обогащают. На практике в Приэльбрусье общался с горными проходчиками и инженерами. У этих людей перенял уверенность в себе, крепость духа. Что помогало мне в самые тяжелые моменты. Помогает и сейчас. Буду откровенен: чувствую себя лучше, чем в 94-м. Когда заканчивал карьеру.

ФУТБОЛКИ РАЗДАРИЛ ДРУЗЬЯМ

— Самый памятный день в футболе?

— 23 октября 1989 года. Валера Шмаров забивает золотой гол в ворота киевского «Динамо».

— В какой точке поля в тот миг находились вы?

— Справа в штрафной. Ближе к тому углу, куда залетел мяч.

— Станислав Черчесов рассказывал, что еще во время полета мяча понял — будет гол. А вы?

— Был уже конец матча, и на меня в ту минуту накатила нечеловеческая усталость. В голове произошло… Затмение, что ли. Оперся руками о колени — и отключился на секунду. Потом поднимаю голову, вижу, как Валера подходит к мячу. А когда тот влетел в «девятку», испытал столько всего разом! И громадное счастье, и опустошение!

— Но у «Динамо» оставались минуты отыграться.

— Да, но я почему-то не сомневался: мы — чемпионы! Киевляне недовольно косились на арбитра, и в их глазах не видел желания продолжать матч. Психологически сломались. Разыгрывая мяч с центра, со всей силы запустили его вперед — и отправились в раздевалку.

— Этот эпизод вам дороже, чем матч с «Астон Виллой», где вы забили решающий гол на последних минутах?

— Да. В Бирмингеме были другие чувства. «Спартак» проигрывал 0:1, но вырвал победу. После второго гола у меня нашлись силы побежать вдоль бровки к трибуне. За мной рванули ребята. Обнимались всей командой.

— А фанаты «Астон Виллы» провожали вас аплодисментами?

— Только некоторые. Большая часть из них была в шоке. Примерно как наши после матча с Украиной в 99-м. Вот когда «Спартак» в Лондоне разгромил «Арсенал» — 5:2, весь стадион встал и аплодировал. Мы победили родоначальников футбола, и публика нас оценила.

— Футболки игровых времен сохранили?

— Нет. Все друзьям раздарил. Сначала хотел детям оставить, но дочке они были не очень нужны. А мне-то зачем? Друзья же всегда приходят и помогают. Нет, дело даже не в том, что помогают, просто мы дружим. Они всегда переживали за меня, и, если кого-то моя футболка обрадует, мне будет приятно. Остались лишь две майки. Одна, в которой играл за сборную Союза, лежит у брата, а другую, спартаковскую, подарил сыну второй жены Денису.

— А где ваши чемпионские медали?

— У дочери. Говорю: «Настенька, у меня случаются проблемы со здоровьем, пусть все хранится у тебя». Передал по наследству.

— Сейчас в ветеранской команде ваша майка того же размера, что и в годы футбольной карьеры?

— Пошире. Я на десять килограммов поправился. Раньше игровой вес был 72 кг, теперь — под 80.

КАПИТАН НЕМО

— Бесков в «Спартаке» все прощал двум игрокам — вам и Дасаеву. Но хоть раз он с вами жестко поговорил?

— Было. В 88-м. В чемпионате я забил всего три гола. А в «Спартаке» был негласный принцип: атакующие полузащитники должны забивать не меньше десяти мячей за сезон. Константин Иванович вызвал. Сказал сухо: «Посмотри на свои показатели». Каждый игрок у нас вел журнал, где отмечались технико-тактические действия. Узнавали их у Федора Сергеевича Новикова. У меня в тот год процент брака порой зашкаливал за 30, а требовалось — 20 — 25. Бесков и на это обратил внимание. Разговор пошел на пользу. Следующий сезон и у меня, и у «Спартака» получился удачнее.

— Обиделись на Бескова?

— Что вы! Как я мог обидеться на Константина Ивановича?!

— Кстати, вы были в том знаменитом списке на отчисление, который Бесков составил в конце 88-го?

— Нет.

— А он давал понять, что обижен на вас, поскольку вы выступили на стороне игроков?

— Ни разу. Наши отношения не изменились. Как-то после ухода из «Спартака» Константин Иванович вместе с водителем ехал на стадион «Локомотив», а я шел туда пешочком. Бесков притормозил: «Федор, как дела? Садись, подвезу…»

— Какую фразу Бескова запомнили более всего?

— «Хозяин положения не тот, кто находится с мячом, а тот, кто себя предлагает», — любил говорить он. Если нападающий открылся и предложил себя, я обязан помочь ему удобной передачей. Не забил — значит, не он, а именно я, пасующий, должен думать, какую совершил ошибку. На этом принципе строилась игра «Спартака».

— Старостин к вам по-особенному относился?

— Мне так казалось. Николай Петрович был как капитан Немо.

— То есть?

— Его вроде не видно, но в нужный момент, самый тяжелый — раз, и появлялся. Помогал. Часто повторял: «Выигрывает не тот, кто больше умеет, а тот, кто больше хочет…»

— Последний разговор с ним помните?

— Это была очень грустная встреча. Старостин еще работал, и хотел мне помочь с каким-то вопросом. Сидел я у него в кабинете, вокруг не прекращалось движение, полно людей — и вдруг Николай Петрович посмотрел на меня настолько грустно, что я многое понял. Думаю: «Наверное, зря спрашиваю? Не стоит этим заниматься, потому что Старостин ничего уже не может сделать». Я замялся, стушевался: «Пойду я, Николай Петрович». — «Да, Федор, иди…»

Потом видел издали, как водитель везет Старостина на красных «жигулях» с работы. Больше не встречались. На похороны его ходил. Об этом человеке самые теплые воспоминания. Что бы сейчас ни сказал о Старостине — все будет мало.

— Считается, Лобановский вас недооценивал. Согласны?

— Лобановский выбирал тех людей, которые подходили под его видение игры. Я его понимал.

— Бывали у вас разговоры с глазу на глаз?

— Один раз. Да и тот — исключительно по игре. В Новогорске вызвал перед матчем с Португалией. Спросил: «Знаешь, на какой позиции будешь играть?». Я догадывался. «Крайнего хава», — отвечаю. «А ты знаешь, кто против тебя выйдет на фланге?» — «Думаю, Шалана». Все. В том матче мы выиграли у португальцев 5:0.

— Когда люди называют Черенкова великим футболистом, что чувствуете?

— Про «великого» не думаю. Футболистом был — это да. Не люблю возвышенные тона, к сердцу их не допускаю.

ПАРИЖ — КАК ТЕМНОЕ ПЯТНО

— Однажды Черчесов увидел игрока спартаковского дубля в футболке киевского «Динамо». И немедленно начал проводить жесткую воспитательную работу. Будь вы тренером «Спартака» — что сказали бы?

— Я не стал бы тренером…

— Дома много записей матчей с вашим участием?

— Вообще нет. Осталась кассета с прощального матча, но и ее только раз посмотрел. Не хочется зацикливаться на прошлом. Чем чаще обращаешься к повторам на пленке, тем выше опасность уйти в них с головой.

— Во Франции с той поры, как покинули «Ред Стар», были?

— Нет. За границу, к слову, никогда не ездил отдыхать. И не тянет. Разве что с ветеранами на матчи выбирался. А четыре месяца в Париже вспоминать трудно, сплошное темное пятно. Уставал на тренировках так, что не мог выучить элементарные слова на французском. Приходил в гостиницу, открывал учебник, читал-читал — и отключался. Перегрузки были колоссальные. Поэтому сезон 92-го пропустил целиком. Восстанавливал здоровье.

— То, что болезнь обострилась сразу после переезда в чужую страну — совпадение?

— Конечно. Это могло произойти где угодно.

— «Я очень доверчив», — признались вы когда-то. Доверчивость жизнь усложняет?

— Я уже давно не такой доверчивый. В том числе к вашей пишущей братии, уж простите. Газет почти не читаю. Мне, например, не нравится, когда игроков обвиняют, что они много зарабатывают. Неужели люди, которым отпущено всего десять — пятнадцать лет профессиональной карьеры, виноваты, что во всем мире футболисты получают больше, чем остальные?

Или вот сейчас твердят: сборная сыграла так, что за нее стыдно. Да, матчи с Израилем и Андоррой она провела не блестяще. Но не стыдно за нее, не стыдно! И за 1:0 над Андоррой — тоже не стыдно! Сегодня даже Вьетнам в русский хоккей играет. А мы и Исландии уступали, и с Кипром делили очки. Почему же надо ругать ребят, которые в конце концов пробились на чемпионат Европы? Они — хорошие футболисты. Может, не превосходят нас по уровню игры, но и психологическое давление на них сильнее, чем на наше поколение. Они умнее и мудрее нас — я этому радуюсь.

110 РУБЛЕЙ ЗА КИНО

— Титов обмолвился, что вы спрашивали у него телефон Аленичева. Зачем?

— Ко мне приезжал болельщик из Твери. Еще в 60-е годы он придумал новый удар, и сорок с лишним лет пытается его запатентовать. Наловчился с носка без разбега бить так, что голкипера никакая «стенка» не спасает — мяч перелетает через нее по немыслимой дуге и опускается в ворота. Мужик надеялся, что Аленичев сможет выполнить этот удар — нога-то у Димки маленькая, и он не зацепит пяткой землю.

— А вы так бить пробовали?

— Пробовал, но из десяти попыток удавалось забить от силы три-четыре раза. Бесков с уважением относился к этому человеку, пускал в Тарасовку. Смотрели пленку, на которой его ученики бьют с носка. И нас пытался натаскать.

— Значит, пробить «ножницами» через себя куда легче, чем вот так, с пыра?

— Это вы о чем?

— О ваших съемках в 12 лет в детском фильме Исаака Магитона «Ни слова о футболе». В своей книге «Кинопроба» режиссер позже вспоминал, что вы не испортили ни одного дубля и пять раз подряд забивали голы «ножницами»!

— Исаак Семенович преувеличил. На самом деле было двенадцать дублей — и удар у меня получился раз шесть. Но о неудачных попытках в книге упоминать он не стал. Сделал мне, как сказали бы сегодня, рекламу.

— Как вообще попали в кино?

— Кто-то из помощников Магитона увидел, как я играю на Ширяевке. Пригласил на съемки.

— Где они проходили?

— В Гомеле. Поселили нас, десять мальчишек из Москвы, прямо на центральном стадионе. В одном из подтрибунных помещений поставили десять кроватей, рядом комната пионервожатой. В свободное от съемок время директор арены разрешал нам играть на главном поле. Зеленом — травинка к травинке! Для нас это было счастье!

— Из тех мальчишек кто-то стал еще футболистом?

— Кажется, нет.

— На что потратили гонорар за съемки?

— 110 рублей, которые мне заплатили, отдал маме. Но с одним пожеланием — чтобы купила транзистор. И на эти деньги действительно приобрели приемник «Сокол».

СЕЙЧАС В РОССИИ — ФУТБОЛ ЭПИЗОДА

— Смокинг, полученный как джентльмену года, сохранился?

— Висит в шкафу. Облачался в него только на саму церемонию.

— А галстук по какому поводу последний раз надевали?

— Сразу и не вспомнишь… Давно! Борька Поздняков как-то ляпнул: «Федор, не надевай больше костюм». Я задумался — почему он сказал? Не умею костюм носить? Или галстук неправильно повязал? В общем, с того дня не ношу ни то ни другое.

— Правда, что не любите праздновать день рождения, потому что он совпадает с датой смерти Высоцкого?

— Правда. Для меня 25 июля — больше день памяти великого артиста, чем повод для собственного торжества.

— С Высоцким были знакомы?

— К сожалению, нет. Из мира искусства общался лишь с Александром Фатюшиным да с Исааком Семеновичем Магитоном. Честно скажу — я не театрал. Даже кино смотрю редко.

— Пару лет назад вас встретили на стадионе перед матчем «Спартак» — «Зенит». Вы сказали, что ждете друга, артиста Большого театра. Что за друг?

— Оперный певец Николай Семенов. Родом из Сибири. Классный мужик. Познакомились на футболе — он спартаковский болельщик. Николай приглашал меня в Большой на свое выступление, а я — зазвал его на футбол.

— Лет пятнадцать назад в Одессе цыганка предложила вам загадать три желания. Два из них исполнились уже в течение следующей недели. А как насчет третьего?

— Пока не сбылось. Но надежды не теряю. Это желание срока давности не имеет.

— На футбол ходите по пропуску? Или вахтеры узнают?

— Клуб ветеранов «Спартака» выдает пропуск. Но в этом году был всего на трех матчах. Неуютно на трибуне.

— Отвлекают?

— Не поэтому. Как специалисту мне хочется спокойной обстановки, надо видеть тонкости. А на стадионе захватывает ажиотаж, я начинаю болеть, радоваться, вскакивать… Борюсь сам с собой, раздваиваюсь. Потому стоишь перед выбором: либо идти в ложу к фанатам, либо в правительственную.

— И там, и там вас охотно примут.

— Благодарю вас…

— Молодые спартаковские болельщики Федора Черенкова ни с кем не путают?

— Как появляюсь на стадионе, люди тут же с фотографиями тянутся. За автографом. Около восьмого подъезда Лужников чаще всего подходят.

— Игра нынешнего «Спартака» симпатична?

— После романцевского «Спартака» никак не мог понять новую команду. Особенно — с зарубежными тренерами — Скалой, Старковым. Но прошло какое-то время, и я оценил западный подход к футболу. Даже во Франции до меня это не доходило.

— Что именно?

— Принципы индивидуального футбола. Стал находить красивые стороны и в такой игре. Все благодаря телевизору. С трибуны разобрать это было сложно. Сейчас в России — футбол эпизода.

Скажу больше: прежде не было такого, чтоб я вскакивал, наблюдая матч по телевизору. А теперь вскакиваю! Вот это, думаю, прогресс!

— Игра команды при Черчесове ближе к спартаковским идеалам?

— Да. Но здесь заслуга двух тренеров — Владимира Григорьевича Федотова и Станислава… С отчеством у меня проблемы…

— Саламовича.

— И Станислава Саламовича Черчесова. Они вдвоем создали современный «Спартак». Привили игру, которая зрителям все интереснее и интереснее. Здорово выглядели в Петербурге, в обоих матчах с «Селтиком»…

— Когда «Спартак» станет чемпионом?

— Глядя на последние игры — оптимизма мало. Больше верю в сборную. Нравится ее игра. И в матче с Андоррой бросилось в глаза старание, хоть многое не получалось. У Сычева не клеилось, но как он старался! Как превозмогал себя Зырянов!

«СПАСИ И СОХРАНИ»

— Как строится ваш обычный день, если нет игр за ветеранов?

— По-разному. Могу проснуться в три часа ночи, а могу — в восемь утра. Встану, позавтракаю, устрою самостоятельную тренировку. Бывает, вместо тренировки еду в клуб по делам, обедаю… Хотел сказать — «ложусь спать», но сейчас от режима футболиста с дневным сном отхожу. Вместо этого иногда кросс бегаю. Фондом развития футбола имени Родионова и Черенкова нынче меньше занимаюсь, мне помогает Володя Малахов (руководитель фонда. — Прим. «СЭ»). Словом, в первой половине дня у меня «Спартак», а во второй — дом. Хозяйство.

— Во дворе играете?

— В последнее время — почти нет. В ближайшую субботу только съезжу в Перово. Друзья меня в Турнире дворовых команд заявили, говорят: «Давай, Федор, стимулируй подъем футбола». Посмотрим, что получится. Хотели как тренера использовать, но я лучше сам поиграю.

— В вашем дворе дети гоняют мяч?

— Еще как! Меня это так радует! В нашем дворе две школы — одна из них та самая 239-я, в которой я начинал учиться. Она за заборчиком, там хорошая площадка. В выходные и дети бегают, и взрослые. В другой школе, 911-й, дети вообще каждый день играют. И на гандбольной площадке, и на большом поле.

Вспоминаю историю из собственного детства. Мне было годика три, возился с мячом в кунцевском дворике. Незнакомый мужчина, увидевший мои игры, как-то нашел нашу квартиру. Пришел и подарил мяч. Мой самый первый мяч. Сам я довольно смутно помню, родители рассказывали…

— В родную школу зовут выступить?

— Я не мастер слова и на такие приглашения не откликаюсь. Но мне в школе посвящена целая экспозиция. Хоть давно там не был.

— Что за кольцо у вас на пальце?

— Рассказываю — первое обручальное кольцо потерял в 79-м году в Марокко. На футбольном поле слетело с пальца. Искали всей командой, но не нашли. Что делать, заказал новое кольцо. А прошло время, в церкви купил себе и жене два таких, серебряных. С надписью «Спаси и сохрани».

— Сейчас вы женаты?

— Разведен.

— Вам дома не одиноко?

— Раньше страдал от одиночества. Теперь — нет. В марте вышел из больницы — с тех пор не знаю, что такое одиночество. Все время рядом кто-то есть.

— Чего еще ждете от жизни, Федор?

— Я умею и люблю ждать. Но придумывать ничего не хочу. Что есть, то есть. Нового года вот жду.

— Самые необычные обстоятельства, при которых встречали Новый год?

— Любил встретить в семье, но редко получалось. Лучшая новогодняя ночь, которую вспоминаю часто — когда сидели втроем: я, жена и ее сын Денис. Очень душевно. Не забыть еще один Новый год. Встретил его со «Спартаком», за границей.

— На каком-то турнире?

— Да. Ездили в Германию и Швейцарию. Закончился сезон 89-го года, стали чемпионами, поехали подряд по четырем зарубежным турнирам. И мы все четыре выиграли, представляете?

— Четыре?!

— Да. Хозяева придумывали собственные правила, все площадки были разного размера, ворота тоже, судьи местные… После третьего турнира, казалось, сил уже не осталось, выложились страшно. Я тогда капитаном команды был, говорю: «Что ж мы натворили? Три турнира выиграли, никогда такого не было!» Тут Валерка Шмаров голос подал: «А четыре слабо?» Думаю: вот молодец! Давай попробуем!

Выиграли и четвертый. Нам кубок дали — размером почти с Кубок УЕФА. И гигантскую бутылку шампанского. Литров пять, не меньше. Новогоднюю ночь отмечали в гостинице — и эта бутылка нам очень пригодилась.

— Хватило?

— Нет. Пришлось еще покупать. Олег Иваныч, кстати, не пришел. Он же главный тренер, все понимал. Да мы его и не приглашали.

— Денис, сын бывшей жены, к футболу отношение имеет?

— Нет. Денису 21 год. Давным-давно в «Ералаше» снимался. Сейчас доучивается в автомобильном институте и работает в страховой фирме. Мне его так жалко…

— Почему?

— Столько сидеть за компьютером — уму непостижимо! Хотя без компьютера уже никуда. Я на днях пенсию оформлял, убедился.

— Муторное дело?

— Ох, не то слово. Если лично сам все бумаги не разнесешь, с мертвой точки ничего не сдвинется. Мы от бюрократизма, а он — к нам. Хорошо, что пешком хожу без автомобиля. Сколько времени экономится! Я на воздухе, двигаюсь.

Знаю, вы уже устали со мной разговаривать, а я вас буду до конца мучить. Хотел полчасика посидеть, а уже третий час пошел…

— Что вы, Федор Федорович. Большое удовольствие с вами общаться.

— Сейчас скажете: «Надоел нам Федор, пойдемте-ка по соточке, для бодрости…»

— Вы же не пьете?

— Не пью. Но — могу!

…Потом мы прошлись по редакции. Вручили свой подарок, памятный знак «Клуба 100», — не все ж принимать дары от единственного народного футболиста.

«Спасибо, вы подняли мне настроение», — сказал Черенков. Попрощался — и не спеша зашагал к метро.

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ, Алексей МАТВЕЕВ. «Спорт-Экспресс», 14.12.2007.

* * *

НАРОДНЫЙ ФУТБОЛИСТ

Сейчас редко сравнивают футбол с театром. Причина проста — хватает солистов, индивидуалистов, полным-полно статистов. А вот тех, кто наполняет игру вдохновением и полетом мысли, надо искать с ярким факелом. Потому хочется обернуться назад, на старые портреты. В этой галерее спартаковец Федор Черенков едва ли не сразу бросается в глаза. Образ, к слову, и поныне яркий: не потускнел, не покрылся пылью…

СЧАСТЛИВЫЙ МИГ АТАКИ

Он гладко ввинчивался — термин подходящий, ибо Федор Федорович получил диплом горного инженера — в предполье чужой обороны и поднимал глаза, в которых тлел огонек охотника. Но казалось порой, что он и сам не ведал, что свершит через секунду-другую. То ли рассечет острым как бритва пасом защитные редуты соперника, то ли полетит искать счастливый миг в атаке. Но все сделает вопреки логике, опрокидывая каноны. Выражаясь театральным языком, Черенков постоянно отходил от текста роли, заменяя его собственными — удивительно к месту и по делу — ремарками.

Сказать, что он забивал отменные голы — значит, не сказать ничего. Спартаковец делал это изысканно — «Астон Вилла», сборным Бразилии, Франции и Португалии, одесскому «Черноморцу», разным «Динамо». Трудно припомнить, чтобы Черенков вколачивал мячи — он аккуратно и непринужденно укладывал их в сетку. Кстати, за всю карьеру спартаковец зажигал свою фамилию на табло — на Родине и за ее пределами — без малого 120 раз!

НЕНАСЫТНАЯ ЖАЖДА ИГРЫ

Титулов и званий у Федора Федоровича предостаточно: он трехкратный чемпион СССР, обладатель золота российского первенства и диплома за Кубок страны. Дважды его называли лучшим футболистом года в Советском Союзе, а в обеих сборных — национальной и олимпийской — Черенков провел 44 матча.

Однако главным для спартаковца было действо, ненасытная жажда игры. И наверняка уход из футбола стал для Федора Федоровича трагедией. С тех пор прошло полтора десятка лет, но рискну предположить, что боль расставания с любимым делом все еще терзает его тонкую натуру.

Конечно же, игру Черенкова наполняли блеском его соратники-умницы: Юрий Гаврилов, Георгий Ярцев, Сергей Родионов. Да и Бесков — суровый диктатор, футбольный Сталин — лишь его одного выпускал из клеток тактических схем на опьяняющий простор. Такой вольницы у Константина Ивановича не получал, кажется, никто.

ВОЛЬНОДУМЕЦ НЕ КО ДВОРУ

Однако при всем его оригинальном блеске «иглы тайные сурово язвили славное чело…» В сборной Черенков если не вызывал отторжения у главного тренера Лобановского, то во всяком случае не числился в его любимцах. И немудрено — Валерий Васильевич пуще всего чтил послушание, строгое исполнение своих приказов, а потому спартаковский вольнодумец явно не вписывался в его стратегию. Черенков в сборную, конечно, призывался, но играл там не постоянно, фрагментарно же демонстрируя свой фирменный стиль. На чемпионатах мира и Европы он ни разу так и не сыграл. Схожая судьба, между прочим, и у другого художника нашего футбола — тбилисского динамовца Давида Кипиани, чья богатая палитра оставляла равнодушным Лобановского.

Но наверняка в играх «Спартака» и киевского «Динамо» Черенков пытался доказать тренеру-оппоненту свою истинную цену, и не без успеха. Делал это результативно, или убеждая результатом, что, однако, не меняло грустной ситуации. Но вряд ли это может бросить тень на портрет мэтра, который просто уважал иные средства. И с ними — предпочитая Черенкову других игроков — достигал побед.

ИЗ СПАРТАКОВСКОЙ ОРАНЖЕРЕИ

Однажды Николай Озеров назвал его народным футболистом, возможно, не подозревая, насколько был прав. Черенков действительно играл для людей, даря им радость, заряд бодрости, ибо еще долго можно было вспоминать, как Федор отдал мяч, принял, ударил. Но и после игры он не исчезал в сверкающем авто, а мог остановиться, поговорить, улыбнуться. Черенков — кто еще на такое способен? — даже устраивал пресс-конференции в метро. И когда Черенков уходил, над стадионом гремело «Виват король, виват!», и суровые на вид мужчины утирали слезы…

Отдельная тема — его стоическая верность «Спартаку», в котором он провел аж 366 матчей! А ведь Черенкову наверняка сулили златые горы в иных командах. Правда, на закате карьеры он все же подался за рубеж, но вряд ли то было искушение обогатиться. Федор Федорович, полагаю, решил испробовать на вкус европейский футбол и себя заодно — в новом качестве.

Эксперимент не удался, но виной тому не его класс, кстати, безоговорочно признанный за границей. Черенков был подобен хрупкому цветку, который пересадили из солнечной спартаковской оранжереи. Но ухаживать за ним было некому. И он вернулся, снова надел красно-белую футболку, чтобы еще несколько лет вслушиваться в восторженный гул трибун…

Валерий БУРТ. «Спорт день за днем», 24.07.2009.

 

БОМБАРДИРЫ

1	Дзюба Артём	236
2	Кержаков Александр	226
3	Павлюченко Роман	189
4	Веретенников Олег	185
5	Мостовой Александр	163
6	Родионов Сергей	162
7	Смолов Федор	156
8	Кириченко Дмитрий	152
9	Лоськов Дмитрий	152
10	Бесчастных Владимир	148
11	Карпин Валерий	143
12	Черенков Федор	141
13	Гаврилов Юрий	140
14	Аршавин Андрей	132
15	Семак Сергей	131
16	Тихонов Андрей	127
17	Андреев Сергей	126
18	Сычев Дмитрий	125
19	Погребняк Павел	125
20	Вагнер Лав	124
21	Колыванов Игорь	118
22	Семшов Игорь	115
23	Промес Квинси	114
24	Саленко Олег	114
25	Титов Егор	113
26	Кокорин Александр	107
27	Булыкин Дмитрий	106
28	Терехин Олег	105
29	Азмун Сердар	103
30	Есипов Валерий	102
31	Бородюк Александр	100

 

  

ПОМОГИТЕ НАШЕМУ ПРОЕКТУ

ФУТБОЛЬНЫЕ БОМБАРДИРЫ РОССИИ

перевод НА КАРТУ

4817 7601 9403 8885